Роджер Меддоуз Тейлор родился 26 июля 1949 года в Кингс-Линн, Норфолк, в семье Майкла и Уинифред Меддоуз Тейлор. Роджер со своими родителями и младшей сестрой Клэр в 1957 году переехали в Труро на полуострове Корнуолл. Там он поступил в местную церковную школу, гае стал петь в хоре. В это же время он обучался игре на гавайской гагаре. В 1960 году перешел в частную шкслу, где начал овладевать искусством игры на обычной гитаре. В 1961 году самостоятельно стал учиться играть на ударных. Среднюю школу окончил в 1967 году, успешно сдав экзамены по десяти дисциплинам. Решив стать зубным врачом, он отправился в Лондон поступать в медицинский колледж. Однако профессия дантиста ему показалась скучной, и ов стал изучать биологию в политехническом институте, который и закончил, получив научную степень бакалавра.

В 1968 году судьба свела его с Брайаном Мэем и группой <Смайл> (Smile>).

Рост Роджера - 179 сантиметров. Голубоглазый блондин. У него трое детей: Феликс Лютер, Роури и Руфес Тайгер. Его любимая актриса - Мэпи Смит, а актер - Джон Хэрт. Ему нравятся Брюс Спрингстин и группа . Его любимые напитки - водка и дорогое марочное белое вино (Он также порой бывает неравнодушным к пинте горького пива!). Роджер обожает скоростные машины. Сам водит <Астон Мартин> и <Мазду МХ5>. Во дворе за домом устроил себе небольшой автодром.

РОДЖЕР ПОБЕЖДАЕТ НАРКОТИКИ

(Из документальных материалов акции

<Наркотики и рок-н-ролл. Мы - против>)

ФРЕДДИ МЕРКЬЮРИ: Наркотики... Это страшно! По разным причинам люди вступают на этот путь, но порвать с этим делом всем в одинаковой степени трудно. Я сам никогда не употреблял наркотики. Лишь пробовал в ранней молодости пару раз: нюхал какую-то дрянь, но вовремя сообразил, к чему это может привести. И слава Богу, быстро отказался от такой ерунды. Но многие мои друзья действительно втягивались в это Дело, и потом это становилось просто страшной трагедией.

Слава Богу, большинство смогло справиться с этой паранойей, но многие, к сожалению, оказались слабее этой дьявольской привычки. Мне больно вспоминать об этих несчастьях, но я должен это делать, чтобы хоть как-то предостеречь других от вступления на этот страшный путь.

Вы, думаю, помните довольно известную манекенщицу и фотомодель Кэролайн Бэст? Да, да, она умерла от передозировки в конце 81-го года. Кэролайн была тогда моей подругой, мы были вместе почти четыре года. Я до сих пор удивляюсь, как сумел пережить эту травму. А ей ведь было всего 22 года, когда она погибла... На моих глазах прошли ее мучения. Да, она пыталась освободиться от этого тяжелейшего гнета, но не хватило сил.

А мой ближайший друг Роджер Тейлор в то время уже регулярно потреблял наркотики. Больше всего в жизни я боялся второй трагедиии. Этого я уже точно не пережил бы. Слава Богу, ему удалось совладеть с этим недугом, но какой ценой! Его страшные муки, нечеловеческая борьба за выживание... Нет, я просто не могу вспоминать об этом, слишком это страшно...

БРАЙАН МЭИ: Страшная трагедия, невероятная разрушительная сила - вот что такое наркомания! Никакие войны не сравнятся с этой бедой!

Мне страшно вспоминать то время, когда Роджер, человек невероятной силы духа и большой воли, падал в бездну. Мы во что бы то ни стало решили помочь ему, договаривались с лучшими врачами, но все было без толку. После смерти Кэролайн Бэст мы все были в шоке. Роджер тоже, но он уже потерял контроль над собой. Шутка ли - более шести лет под воздействием наркотиков. Мы все тогда с ним без конца ругались, доходило даже до драк. Но он пытался уверить нас, что должен покончить с этим сам, без чьего-либо вмешательства и... вводил новую дозу. Он просто шалел, когда не принимал в определенное время...

И вот однажды мы сидели в студии и ждали его прихода, а Роджера все не было и не было. Мы стали беспокоиться, ведь он всегда был необычайно пунктуален... Позвонили ему, но безрезультатно, никто не отвечал... Лишь спустя час нам в голову начали приходить разные догадки, и мы поехали к нему. Войдя в дом, увидели его лежащим на кровати без чувств, рядом были шприц и какой-то раствор.

Мы пытались разбудить его, но нам это не удалось. Срочно вызвали врача. Это было страшно. Помню мертвеннобледное лицо Фредди, испуганный взгляд Джона... Приехал врач, сделал ему какую-то инъекцию, и лишь после этого он пришел в себя, зашевелился, а затем вдруг вскочил, начал ломать и крушить все вокруг. Мы пытались схватить его, но это оказалось не так-то просто. Меня он свалил одним ударом, Джона буквально за шкирку отшвырнул к стене, а Фредди, который был посильнее нас, оказал сопротивлене, однако был избит. Кое-как с помощью врачей удалось его схватить. К тому же он, видимо, к этому моменту немного выдохся. Роджера привязали к кровати, и врачи попросили нас выйти. Мы топтались у двери его комнаты, нервно курили и молчали. Фредди ходил взад-вперед, а потом вдруг опустился на пол и заплакал... Я никогда не видел его рыдающим, это было ужасно грустное и страшно болезненное зрелище... Мы с Джоном были просто в шоке, а состояние Фредди нас окончательно выбило из колеи. Потом появились врачи и сказали, что Роджер, пришедший в себя, зовет нас. Они нам разрешили пройти к нему. Мы вошли. Он выглядел ужасно. Мы молчали.

А он сказал: <Простите, ребята, но вам придется поискать другого ударника. Со мной все кончено>.

Начался новый приступ, и врачи увезли его в больницу. Мы вышли, не чувствуя почвы под собой. Шли по ночной улице, забыв обо всех мерах предосторожности, и молчали. У нас буквально пропала речь. На Фредди было, вообще, страшно смотреть. Он ведь только недавно пережил смерть Кэрри, а теперь вот это... В конце-конпов Фредди и прервал молчание.

<Мы должны сделать все, чтобы вернуть его к жизни. Это мы виноваты, что не остановили его вовремя, не настояли... Кто же мы после этого? Если Роджер не встанет на ноги, я никогда себе этого не прощу!>

С такими мыслями мы и разошлись. Естественно, не было и речи о том, чтобы искать ему замену. Было совершенно ясно, что, если Роджер покинет <Куш>, то с нашей группой все будет покончено. В этом сомнения не было...

На следующий день мы пришли к Роджеру и сказали: либо он берет себя в руки, либо <Куин> больше нет. Мы, со своей стороны, заверили его, что сделаем все возможное, чтобы ему помочь.

Роджер ответил: <Спасибо вам, ребята... Что же, будем выбираться из этого дерьма - завязано!>

И начались эти жупсие часы, дни, недели, месяцы... Роджер отказался остаться в больнице. Мы забрали его, чтобы он дома сам боролся с собой. Надо отдать дояжное его стойкой натуре, он прилагал нечеловеческие усилия воли для этой борьбы. Мы все время были с ним, чтобы в критические минуты поддержать его. Ведь он был страшным противником врачей. Правда, два-три раза врача все-таки пришлось вызвать, но лишь его воля и страх потерять <Куин> помогли ему выйти победителем из этой борьбы. Мы верили в него, мы слишком хорошо его знали. И мы не ошиблись в нем. Но поверьте, все это пережить было чрезвычайно тяжело...

РОДЖЕР ТЕЙЛОР: Все это я вспоминаю как страшный сон. Не дай Бог кому-либо узнать и почувствовать эту дикую, нечеловеческую боль, пронизывающую все тело, сводящую все суставы, выворачивающую тебя наизнанку. Иногда казалось, что в меня, во все живое вонзают раскаленные иглы... Это не опишешь, не представишь. Это ужасно, поверьте... Не раз, ошалев от страшной боли, я порывался снова взяться за шприц, но в бреду перед моими глазами всплывали лица ребят, их глаза, которые переживали за меня, ждали моего выздоровления, верили в меня... Это меня останавливало. Часто чувствуя, что могу потерять контроль над своими действиями, я вызывал кого-нибудь из них, и они приходили на помощь в любое время дня и ночи. Одно время они у меня дежурили по очереди. Да, порой мне было очень стыдно смотреть им в глаза: они столько пережили из-за меня. Никогда не забуду их участия, их поддержки, да и не только их - я помню многих наших друзей, которые без конца звонили, приходили, переживали...

Я всю жизнь буду чувствовать огромную признательность за свое возвращение к жизни. Сейчас, уже спустя ряд лет, я, вообще, забыл о наркотиках, о той боли. Но я никогда не забуду верящие глаза ребят, их дружескую руку. Без сомнения, это была наша общая победа! Все это вспоминать тяжело, но я просто обязан это делать. Вот почему я участвовал в акции <Наркотики и рок-н-ролл. Мы - против>. Считаю своим долгом предостеречь, остановить тех, кто может сделать этот страшный, опрометчивый шаг, шаг к пропасти. Через боль воспоминаний мы говорим об этом еще и потому, что нам, пережившим эту трагедию, страшно за других, поверьте. Остановитесь!!!